КОНЕЦ

Он промок до нитки. Ему было холодно. Из угла его рта текла струйка крови. Его голубые глаза покраснели от нехватки сна. Но он улыбался. Он никогда не чувствовал себя так хорошо. Он был полон сил, за гранью понимания обычных людей.

Он вернулся в свой родной город. Пустой, погибший, растаявший под дождями город. Он стоял за старым магазином комиксов. Перед ним была дыра, ведущая в сад. Он ухмыльнулся. Время наконец пришло.

Он был настолько худ, что без труда прополз через своеобразный портал в святое место. Он вышел из норы под одним из деревьев, как когда-то давно. Здесь тоже шел дождь. Сперва он удивился, но потом отбросил глупую эмоцию в сторону. В этом не было ничего удивительного. Дождь был там, куда шел он.

Ее он увидел сразу. Она сидела на своем обычном месте, под большим деревом на холме в середине сада. Она ждала его. Как мило, подумал он. Она все таки одумалась. Поняла, что сбежать от него невозможно. Умная тварь.

Он пошел к ней. Ноги его подкашивались, переплетались, норовили отказать, но он шел, не отрывая от нее взгляд. Она тоже смотрела на него. Что она только думала? Какая разница. Он сплюнул очередную порцию крови, но тут же закашлялся и запачкал свою бороду. Не важно. Сейчас на его уме было только одно. Он должен был заполучить ее. Тогда все встанет на свои места, все пойдет по плану.

Он поприветствовал ее. Точнее, попытался. Больное горло не дало ему произнести ни звука. Его голос стал лишь набором хриплых стонов. Услышав, что стало с его некогда мягким и текучим голосом, он засмеялся все тем же жестким хрипом. Он не знал почему, но ему было очень смешно. Как далеко он пал! А ведь он был красавцем!

Подавив приступ смеха, он широко улыбнулся и осмотрел ее с ног до головы. Он, может, и изменился, а вот она была все так же прекрасна. Все те же золотые волосы, все те же тонкие пальцы, ловко перебирающие воздух. Ах, он бы прямо сейчас прильнул к ней всем телом и покрыл ее горячими поцелуями. Но сейчас не время, к сожалению. Он должен был торопиться, если хотел все успеть.

Она поднялась. Она была выше его, куда выше. Это было так странно. Она была огромной, но он все равно был больше. Осознание этого нахлынуло на него и вызвало еще один приступ смеха, переросший в кровавый кашель. Он был намного больше. И сильнее. Она ничего не могла сделать.

Он поднял голову и посмотрел ей в лицо. Он спросил, что она собирается делать. Она не ответила. Конечно. Она никогда не отвечала. Она просто молчала и смотрела на него своими глазами, неспособными показывать эмоции. Как всегда. Ведь именно поэтому он ее полюбил. Поэтому он хотел быть с ней.

Но была ли это единственная причина? Нет, разумеется, нет. Она была для него способом воплотить свои планы в жизнь. Но что пришло раньше — любовь или идея? В этом он уже не был уверен. Да и какая разница. Все это лишь детали, не имеющие значения в общей картине.

Она сделал шаг вперед. Он покачал головой. Она прекрасно знала, что ничего не сможет сделать. Однажды он уже победил ее, сможет одолеть и сейчас. В этом не было ничего сложного.

Он достал из кармана плаща небольшой сверток и спросил, помнит ли она его. Он развернул бумагу и показал ей, что было внутри. Черный камень, размером не больше детского кулака. Конечно, она помнила. Как же иначе. Он улыбнулся и сказал, что вернет его, если она пойдет с ним.

Он видел сомнения, бегущие по ее лицу. Или ему показалось? Сложно было сказать, ведь она не могла выражать эмоций. Она согласится, думал он. У нее не было выбора. Она могла быть непохожей на других, но глубоко внутри она разделяла те же инстинкты и страсти, что объединяют все живое. Ее руки потянулись к камню, но он тут же спрятал его обратно в карман. Он схватил ее лапу и дернул за нее.

Она ударила его.

Она полоснула его когтями свободной лапы. Прямо по руке.

Он поднес руку к лицу. Из нее текла кровь, кажется она перерезала ему вену. Сбросив покрывало изначального шока, он снова засмеялся, еще пуще прежнего. Уж этого он никак не ожидал. У девчонки были яйца! Он смеялся, пока не начал кашлять, харкая кровью, пока его глотка не загорелась адской болью. Он упал на колени. Потрясающе, думал он, беззвучно двигая бледными губами. Просто потрясающе.

Прошла вечность, прежде чем она ударила его во второй раз. Теперь уже по лицу. Он упал на твердую, мокрую траву. Он чувствовал, как кровь текла по его лбу и заполняла теперь ослепший глаз. Но он продолжал улыбаться. Ее лицо нависло над ним.

Вот он, подумал он, закрывая выживший глаз, мой конец. Он был готов.

По крайней мере, он так думал.